Неточные совпадения
И сколько бы ни внушали княгине, что в наше время молодые люди сами должны устраивать свою
судьбу, он не могла верить этому, как не могла бы верить тому, что в какое бы то ни было время для пятилетних детей самыми
лучшими игрушками должны быть заряженные пистолеты.
Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к
лучшему; но самолюбие и слабость характера должны были торжествовать… Я хотел дать себе полное право не щадить его, если бы
судьба меня помиловала. Кто не заключал таких условий с своею совестью?
И ни к одному из них не причаровала ты моего сердца, свирепая
судьба моя; а причаровала мое сердце, мимо
лучших витязей земли нашей, к чуждому, к врагу нашему.
«Это не самая плохая из историй борьбы королей с дворянством. Король и дворянство, — повторил он, ища какой-то аналогии. — Завоевал трон, истребив
лучших дворян. Тридцать лет царствовал. Держал в своих руках
судьбу Пушкина».
И потому до сих пор была так трагична
судьба всех попыток создания нового
лучшего общества.
Я верю, что и
лучшие из немцев, наиболее тонкие из них, пережили минуты страха за
судьбу Парижа.
Господа присяжные, вот мы осудим его, и он скажет себе: „Эти люди ничего не сделали для
судьбы моей, для воспитания, для образования моего, чтобы сделать меня
лучшим, чтобы сделать меня человеком.
Позднее я в нем полюбила отца
Малютки, рожденного мною.
Разлука тянулась меж тем без конца.
Он твердо стоял под грозою…
Вы знаете, где мы увиделись вновь —
Судьба свою волю творила! —
Последнюю,
лучшую сердца любовь
В тюрьме я ему подарила!
С проницательностью, достойной
лучшей участи, они намечают"человека
судьбы", приснащиваются к нему, льстят, изучают его характер и иногда даже разделяют колебания и невзгоды его карьеры… разумеется, если есть уверенность, что"человек
судьбы"сумеет вынырнуть вновь.
— Славно, славно! — говорил Петр Михайлыч. — И вы, Яков Васильич, еще жаловались на вашу
судьбу! Вот как она вас потешила и сразу поставила в ряду
лучших наших литераторов.
— Знаешь что? Мы сегодня будем дышать свежим воздухом, — заявил Пепко раз вечером с таким видом, точно хотел выстрелить. — Да, будем дышать, и все тут.
Судьба нас загнала в подлую конуру, а мы назло ей вот как надышимся! Всю гигиену выправим в
лучшем виде.
Может быть,
судьба научила и изменила его к
лучшему, и, если только он будет достоин тебя, — пожалуй, и выйди за него, когда овдовеешь.
Случай уничтожает наши расчеты — значит,
судьба любит уничтожать наши расчеты, любит посмеяться над человеком и его расчетами; случай невозможно предусмотреть, невозможно сказать, почему случилось так, а не иначе, — следовательно,
судьба капризна, своенравна; случай часто пагубен для человека — следовательно,
судьба любит вредить человеку,
судьба зла; и в самом деле у греков
судьба — человеконенавистница; злой и сильный человек любит вредить именно самым
лучшим, самым умным, самым счастливым людям — их преимущественно любит губить и
судьба; злобный, капризный и очень сильный человек любит выказывать свое могущество, говоря наперед тому, кого хочет уничтожить: «я хочу сделать с тобою вот что; попробуй бороться со мною», — так и
судьба объявляет вперед свои решения, чтобы иметь злую радость доказать нам наше бессилие перед нею и посмеяться над нашими слабыми, безуспешными попытками бороться с нею, избежать ее.
Он в одном месте своих записок сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние…» В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне
судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего
лучшего не находит делать.
Когда ви, мой дам, не катите, то я пашоль на квартальный», — сказал немец и действительно пошел было за квартальным; но титулярная советница сочла за
лучшее покориться
судьбе и отпустить вещи…
Предложив в сем «Наказе» самую
лучшую основу для политического образования России, Екатерина заключает его священными, премудрыми мыслями, которые, подобно фаросу, в течение времен должны остерегать все Монархии от политического кораблекрушения. Сограждане! Да обновится внимание ваше: Ее глас вечной
Судьбы, открывающей нам причину государственных бедствий!
Если мои записки войдут когда-нибудь, как материал, в полную биографию Гоголя, то, конечно, читатели будут изумлены, что приведенные мною сейчас два письма, написанные словами, вырванными из глубины души, написанные Гоголем к
лучшим друзьям его, ценившим так высоко его талант, были приняты ими с ропотом и осуждением, тогда как мы должны были за счастье считать, что
судьба избрала нас к завидной участи: успокоить дух великого писателя, нашего друга, помочь ему кончить свое высокое творение, в несомненное, первоклассное достоинство которого и пользу общественную мы веровали благоговейно.
Ребенок, брошенный на произвол
судьбы (окружающие были заняты делом более важным), без сомнения, не замедлил бы последовать за своими родителями (и, конечно, не мог бы сделать ничего
лучшего), если б одно из великодушных существ, наполнявших избу, не приняло в нем участия и не сунуло ему как-то случайно попавшийся под руку рожок.
С этих пор
судьба Рымова и даже сам он изменились к
лучшему: он нашел, по рекомендации своего старого товарища, несколько уроков, перестал пить, тосковать, и все пошло как нельзя лучше.
— Господи боже мой! — с жаром продолжал башмачник: — когда же конец? когда, господи! Горемыка я, горемыка неисходная! Судьба-то, судьба-то моя, подумаешь! В малых летах был я бит через немца-хозяина, в
лучший сустав жизни моей бит от своего же брата, наконец, в зрелые годы вот до чего дослужился…
Онуфрий. Жестокое непонимание. Роковая
судьба.
Лучшие порывы души угасают, не долетая до небес. Всю жизнь мою ищу тихое семейство — что же, о жалкий жребий мой! Анна Ивановна! Вы женщина строгая и добродетельная, давайте образуем с вами тихое семейство.
И опять стала лошадь на
судьбу свою жаловаться и молиться, чтобы перейти ей к
лучшему хозяину.
Сделать возможно
лучшим каждое мгновение жизни, из какой бы руки
судьбы, благоприятной или неблагоприятной, оно нам ни выпадало на долю, это и есть искусство жизни и истинное преимущество разумного существа.
Хорошая, дорогая Люда! Сколько лет прошло с тех пор, как Нина переселилась в
лучший мир, а Люда до сих пор не может удержаться от слез, когда говорит про нее… Она, Люда, утверждает, что, очевидно,
судьба связала ее с Ниной,
судьба подсказала ей принять по окончании института место на Кавказе,
судьба помогла случайно встретить князя Георгия, который стал ей отцом и другом, сделал ее своей приемной дочерью…
И когда Фивы послали к оракулу посланцев с поручением вымолить для знаменитого Пиндара «то, что в человеческой
судьбе самое
лучшее для любимого богами», — боги послали Пиндару смерть.
— Ma chère, [Дорогая (франц.).] — сказала она, — такова всегдашняя
судьба хорошей и честной женщины. Что бы кто ни говорил, мужчины по преимуществу — порода очень завистливая: все, что им принадлежит по праву, их уже не занимает. Пословица очень верно говорит, что «хороша та девушка, которая другим засватана», и действительно, плохой жених всегда торит дорогу
лучшему. Тут у господ мужчин нет гордости и
лучший не обижается, что ему предшествовал худший.
В этом мире есть зло, несводимое к добру, есть страдание безвинных, есть трагическая
судьба праведных и великих, в этом мире пророки побиваются камнями и торжествуют злые, несправедливые, угнетающие людей, распинающие
лучших.
Затем он вышел из трактира и опустил письмо в почтовый ящик. До четырех часов утра блуждал он по городу и думал о своем горе. Бедняга похудел, осунулся и пришел к заключению, что жизнь — это горькая насмешка
судьбы, что жить — глупо и недостойно порядочного немца. Он решил не мстить ни жене, ни рыжему человеку. Самое
лучшее, что он мог сделать, это — наказать жену великодушием.
С кончиной последнего, в 1730 году, состоялось избрание на русский престол вдовствующей герцогини Курляндской Анны Иоанновны, и
судьба Густава Бирона, тогда капитана польских войск, неожиданно и быстро изменилась к несравненно
лучшему.
С течением времени этот взрыв страстей в Глебе Алексеевиче мог бы улечься: он рисковал в худшем случае остаться старым холостяком, в
лучшем — примириться на избранной подруге жизни, подходившей и к тому, и к другому его идеалу, то есть на средней женщине, красивой, с неизвестным темпераментом, какие встречаются во множестве и теперь, какие встречались и тогда. Он, быть мажет, нашел бы то будничное удовлетворение жизнью, которая на языке близоруких людей называется счастьем. Но
судьба решила иначе.
Ради нее он губит
лучшие дни своей карьеры и молодости, тратит последние деньги на дачу, бросил на произвол
судьбы мать и сестер, но главное — изнемогает в мученической борьбе с самим собою.
В
судьбе же княгини Екатерины Романовны произошел тоже поворот к
лучшему.
Таков эстетизм
лучших французских символистов с их жертвенной
судьбой.
— Это мой многолетний
лучший друг, и право, мы оба довольны, что
судьба послала нам в удел лишь духовную близость — такие отношения прочнее и отраднее! — заметила графиня.